Точильщики, старьёвщики, лудильщики, золотари...

_­

Эту фотографию я сделал в конце 1990-х. Последний, виденный мною в Москве точильщик. Станок работает от электропривода.

Молодым уже надо объяснять, что раньше точильщиками назывались не только жучки, но и люди. Они ходили по городу, забросив на плечо нехитрый точильный станок – и затачивали всем желающим ножи. Потому что в советской стране производили не только самые плохие в мире автомобили, пылесосы и телевизоры, но и точно такие же ножи. Как только страна перешла на китайские ножи – нужда в точильщиках пропала.

Российская империя. Точильщик в походном положении -- со станком на плече. Фото взято с http://apdance1.livejournal.com/10388.html

Традиционный советский нож приходилось точить после разрезания помидора или батона хлеба. Какое-то время хозяин самостоятельно чуть ли не ежедневно заправлял нож на бруске, потом брусок уже не выручал – вся кромка становилась округлой. Тогда на помощь приходил точильщик. Он обычно останавливался под окнами и кричал:

-- Ножи! Кому надо точить ножи?!

И люди пучками выносили ему ножи с наполовину сточенными за много лет лезвиями. Так же выносили топоры, ножницы, стамески… Связками приносили ножи из любого гастронома – там постоянно приходится резать сыр, мясо, колбасу…

Когда-то все переносные заточные станки были механическими. В руках мастер держал затачиваемый нож, а одной ногой давил на педаль – всё это напоминало ножную швейную машинку. Уже на моей памяти вместо педального привода стали использовать электродвигатель. Вокруг станины наматывали длинный провод, конец которого забрасывали в форточку какой-нибудь квартиры на первом этаже – к бабушке, ножи для которой после этого точились бесплатно.

Российская империя. Точильщик за работой. Фото взято с http://apdance1.livejournal.com/10388.html

Во времена советского крепостного права все поголовно были обязаны работать на государство… Я то родился в относительно либеральные хрущёвские времена. А при Сталине за опоздание на работу можно было запросто сесть в тюрьму. Такие были законы. Но и тогда в некоторые профессии внедрять жёсткую казарменную дисциплину оказалось слишком сложно и затратно. Например, если архитекторы обязаны были приходить в свои проектные организации по звонку и сидеть до конца рабочего дня, то живописцы были свободны – и начинали и заканчивали работу, когда сами считали нужным. Вот к таким же вольным художникам можно было отнести и точильщиков. Они, конечно, числились за какой-нибудь кооперативной артелью по бытовому обслуживанию населения, но работали, когда считали нужным и деньги за работу обычно брали без всяких квитанций. Что позволяло им вполне хорошо для тех времён зарабатывать.

Видимо, жестянщик-лудильщик, собирает металлический утиль. Что-то, возможно, будет отремонтировано и возвращено хозяевам. Это уже недавние времена. Взято с http://gallery.imagemaster.ru/img16421.search.htm

Были ещё сапожники-ассирийцы. Которые сидели по всему городу в крохотных, чуть больше телефонных, будочках. В их дела государство тоже особо не вмешивалось. Это была такая мелкобуржуазная поросль, на которую советская власть, устав бороться с крупной буржуазией, просто махнула рукой. Хотя и они числились за городским управлением бытового обслуживания.

Такими же вольными художниками были ещё старьёвщики и золотари. Старьёвщики собирали старые тряпки. Дело в том, что тряпки тогда никто не выбрасывал. Расползающуюся рубаху чинили много раз, носки штопали, вконец заношенное пальто перелицовывали. То есть, распарывали и перешивали заново. Укоротив полы, из образовавшихся при этом излишков сукна кроили новые рукава – взамен протёртых насквозь старых. Когда ткань становилась совсем уж ветхой и прозрачной – вещь пускали на тряпки для мытья. Во времена нищеты и дефицита никто ничего не выбрасывал – всё шло в дело и на помойку попадало в совсем уж непригодном для дальнейшей переработки виде.

Парижский старьёвщик. 1899-1900. Автор Эжен Атже.

А раз никто не хотел расставаться со старыми тряпками просто так –ещё несколько столетий назад пришлось создавать систему их выкупа. Зачем? Технология производства бумаги из древесной щепы появилась только в конце 19 века. А до этого бумагу делали исключительно из тряпок. Она и называлась – тряпичная. Высококачественную бумагу для документов, денег, акций, облигаций… до сих пор делают именно так. Но нынче в любом мусорном контейнере можно найти и носки без единой дырки и почти новые, но ставшие кому-то малыми, рубахи.

А тогда по городу ездили старьёвщики. На запряжённых в телегу лошадях. Во времена всеобщей автомобилизации одно это уже делало их заметными. Да и двигается лошадь не торопясь --  всегда можно окликнуть, догнать. Последних старьёвщиков я видел в Москве в самом начале 1970-х. За тряпьё и макулатуру (её они тоже брали) могли заплатить – но расценки были не очень интересными. Гораздо привлекательнее были игрушки. В магазинах таких игрушек не было. Мы, пацаны, выменивали у них отлитые кустарным способом из алюминия пистолеты-пугачи, которые громко стреляли такими же самопальными холостыми зарядами. Ещё были хлопушки, сахарные петушки… Всё это специально для старьёвщиков делали такие же вольные кустари из какой-то артели. В общем, мелкобуржуазный промысел, на который советская власть закрывала глаза. Причём, все прекрасно понимали, что у этой власти никакой самодеятельности в принципе не допускается. И если по всей стране старьёвщики торгуют пугачами и петушками – и ни один милиционер их при этом не трогает –  значит, на это есть санкция с самого-самого верха.

Но самыми интересными, колоритными и, в буквальном смысле, ароматными представителями когорты вольных стрелков были золотари. Вот спросите современного старшеклассника, как он представляет себе работу золотаря… Думаю, никто не угадает даже с сотой попытки.

А в годы моего детства меж деревянных домиков  наших городов и сёл грустные лошадки таскали бочки на колёсах. На облучке сидели мужики – так сказать, мастер и подмастерье – набирающийся профессиональных секретов ученик. Главным орудием труда у них был черпак, которым они черпали… в общем то, что набирается в выгребных ямах. Зачерпнули – и вылили в верхнее отверстие бочки. Потом, заполнив, бочку везли в какой-нибудь овраг и, вынув пробку снизу, сливали туда всё содержимое. Не знаю уж, почему их называли золотарями, но зарабатывали они, поверьте, неплохо. Опять же, в 1960-70-е годы их полностью вытеснили ассенизационные машины.



Российская империя. Золотари. Фото взято с http://www.mosvodokanal.ru

Так что обладатели фамилий Золотарь и Золотарёв могут не тешить себя иллюзиями, что их предки были ювелирами. Они работали с субстанцией, значительно отличающейся от золота.

Вот, были на моей памяти такие профессии. Были и исчезли. На моих глазах.

А по рассказам старших я знал, что во времена моих родителей по дворам ходили ещё и лудильщики с паяльной лампой. В старые времена посуду делали, в том числе, из меди. А медь окисляется. Мало того, что это некрасиво выглядит – так в придачу это ещё и яд. Поэтом медную посуду лудили – покрывали тонким слоем инертного олова. Олово быстро стиралось – и операцию приходилось повторять достаточно часто. Приходил во двор лудильщик, кричал:

-- Кому лудить, паять!?

Сбегались хозяйки, приносили горы кастрюль, ковшей, сковородок – и лудильщик на их глазах покрывал все эти облезлые ёмкости новым слоем серебристого олова. Но в советские времена взамен дорогой и дефицитной меди появился более дешёвый алюминий. Новую медную посуду уже не делали, а старые запасы протёрли до дыр и сдали на металлолом ещё до моего рождения. Так что лудильщиков я уже не застал.